Историко-приключенческие романы и психологические детективы писательницы Александры Кравченко
Главная
Об авторе
Романы
Стихи
Рецензии
Интервью
Контакты с автором
Контакты
Гостевая
Карта сайта
Наши друзья
 маниакальная депрессия Тип 2 влияет на женщин чаще, в отличие от типа 1, затрагивающей лиц обоих полов. Маниакально-депрессивное расстройство (или цикло-тимуса расстройство) проявляется в отношении пациентов, которые никогда не страдали маниакальный эпизод, смешанный эпизод или тяжелого депрессивного эпизода, но претерпели множество периодов, с симптомами депрессии и гипомании симптомов в течение двух-летнего периода, в течение которого любой бессимптомные периоды длятся не более двух месяцев.



 Рейтинг@Mail.ru


прессы, мне нужен образ настоящей Марины Потоцкой.

  – Правильно, деточка, по справедливости надо бы судить тех писак, которые обливали Марину грязью. Но по жизни лучше всего – просто их не замечать и презирать, потому что для них суды и скандалы – это хлеб насущный.

        Ксения подумала, что старушка иногда рассуждает не только здраво, но и весьма реалистично.  Вспомнив о законах гостеприимства, Евгения собралась было на кухню готовить чай. Но тут в дверь позвонили, и она с восклицанием: «Наконец-то Ирина пришла!» заторопилась открывать подруге. Ксения отметила про себя, что бывшая примадонна, даже когда спешит или суетится, выглядит величаво.

        Пришедшую подругу звали Ирина Карловна, она выглядела лет на пять моложе и значительно здоровей, чем Евгения Константиновна. Ирина Карловна в прошлом тоже была певицей, хотя и не такой знаменитой, как Потоцкая.  Оставшись на старости лет одинокими, они трогательно заботились друг о дружке. Ирина Карловна организовывала быт Евгении Константиновны, а та, в свою очередь, поддерживала подругу материально, так как, благодаря внуку и родственникам за границей, имела больше возможностей. Два-три раза в месяц они наведывались в квартиру Марины, чтобы и там поддерживать порядок в перерывах между нечастыми приездами Алеши. Евгения Константиновна до гибели Марины была еще довольно активной, занималась общественной работой, вела курс вокала. К ней и сейчас наведывались бывшие ученики, помогали по хозяйству. Все это Ксения узнала из беседы за чашкой чая, приготовленного Ириной Карловной. Евгения Константиновна со вздохом заметила:

  – Если бы не Ирина и не две-три моих бывших ученицы, – не знаю, как бы я управлялась в этой квартире. Они и порядок наведут, и белье в прачечную отвезут, и обед приготовят. А без них пришлось бы мне нанимать чужого человека. Или поселить квартирантов с условием, чтобы они за мной ухаживали.

  – Да, уж квартиранты за тобой бы поухаживали, – скептическим тоном сказала Ирина Карловна. – Желающих на такую квартиру ты бы нашла, не сомневайся.

  – Знаю, сама все понимаю, читала, видела по телевизору, – недовольно проворчала Евгения Константиновна. – Но только мою квартиру у меня уже никто не отберет. Я ее завещала под музей.

        Ксения сказала, просто чтобы продолжить разговор:

  – Да, в нашем государстве никогда по-настоящему не решалась проблема  пожилых и беспомощных людей. Словно таковых не существовало, и ухаживать за ними не надо было.

– Ну, наша красавица Евгения, положим, и смолоду была беспомощна в быту, – с усмешкой заметила Ирина Карловна. – Но это такая уж общая черта имелась почти у всех русских аристократов. Вспомните, что многие наши поэтессы и артистки в трудные годы перебивались чаем с конфетками, вместо того, чтобы на эти же деньги накупить картошечки и крупы, да элементарно себе чего-нибудь сварить. Я даже думаю, что и революцию-то высшее сословие проглядело из-за своей непрактичности. Ну, это я так, гипотезы от скуки сочиняю, не обращайте внимания. – Ирина Карловна с улыбкой посмотрела на Ксению. – А что касается нашей примадонны, так ей, конечно, это парение над землей сходило с рук, поскольку Андрей Станиславович, царство ему небесное, никогда ее ни в чем не упрекал, исправно нанимал ей домработниц. Но хуже всего то, что она ведь и Марину ни к чему не приучила, а девочке потом тяжело пришлось, когда она попала в семью Голенищевых. Викторовы-то родители были людьми совсем иного склада: по-советски практичными и совершенно не деликатными. Наверняка, они и шпыняли