Историко-приключенческие романы и психологические детективы писательницы Александры Кравченко
Главная
Об авторе
Романы
Стихи
Рецензии
Интервью
Контакты с автором
Контакты
Гостевая
Карта сайта
Наши друзья




 Рейтинг@Mail.ru


ожидали ее за углом, и Ксения, опять же не забыв оглянуться, скользнула в машину. Леонид отъехал подальше от дома Потоцкой и припарковался на стоянке одного из рынков, облепивших в последние годы все узловые станции метро. Здесь можно было поговорить спокойно и незаметно, ни в ком не вызывая подозрений. Затемненные стекла машины скрывали лица пассажиров от многочисленных, снующих в разные стороны прохожих. Это было самое настоящее уединение в толпе. И, пользуясь этим уединением, Леонид притянул Ксению к себе и крепко поцеловал. «Смешно, – вдруг промелькнуло  у нее в голове, – но я уже лет десять не целовалась вот так легкомысленно, в машине». Тогда, года в 33 – 34, это был бурный и короткий командировочный роман, который так ничем и не закончился и после которого на душе у нее остался мутноватый осадок, как от чего-то стыдного и фальшивого. После этого уже до самой смерти мужа ей не хотелось повторять такую же бесполезную и безнадежную попытку пристроить свое сердце. А, когда овдовела, случилось еще два романа, но они были скучными и быстро надоели Ксении: один – тайный, с женатым сановным мужчиной, другой – открытый, с солидным по возрасту вдовцом, который вечно жаловался на бедность и неблагодарность взрослых детей. Но то, что связало ее с Леонидом, Ксения не могла назвать романом или встречей двух одиночеств. Это был знак судьбы, избравшей их друг для друга. Ксения знала, что теперь вся ее жизнь переменится, наполнившись новым смыслом. Этот смысл появлялся уже и сейчас. Она невольно вспомнила хрестоматийное изречение: «Любить – значит, вместе смотреть в одну сторону».

        Ксении не терпелось поделиться с Леонидом одним очень важным, как ей казалось, открытием. И она прежде всего заговорила об этом:

  – Оказывается, у Потоцких в 60-е годы была домработница, сын которой оказался вором, сидел. И звали его не то Герка, не то Генка. Ведь это может быть Герасим? По возрасту тоже подходит. Фамилия, правда, не совпадает – Царапкин, но  он давно мог ее поменять. Мотив убийства налицо.

  – Ход твоих мыслей понятен, – слегка улыбнулся Леонид. – Ты считаешь, что он боялся разоблачения со стороны Марины, а потому решил ее убить. Но ведь он у Виктора работает уже два года. Почему же сразу не избавился от свидетельницы, а сделал это перед самым ее отъездом за границу, когда она уже становилась неопасна? Что-то тут не вяжется.

  – Но, может быть, Марина не сразу его узнала?

  – А, узнав, никому не сообщила? Хотела его пошантажировать, что ли?

  – Нет, конечно, Марина  не могла быть заурядной шантажисткой. Но, может быть, она требовала, чтобы он… скажем, признался в своем темном прошлом, ушел из политики.

  – Зачем ей это было нужно? Из идейных соображений, что ли? Да и, потом, узнать его могла бы не одна Марина. Но этого не случилось. Почему даже Евгения Константиновна не узнала?

  – Может быть, он за эти годы слишком изменился, – сказала Ксения, слегка приуныв оттого, что ее версия не показалась Леониду удачной.

  – А не проще ли предположить, что Герасим Укладов и Герка Царапкин – разные люди? – Он поднял за подбородок ее склоненную голову и заглянул ей в глаза. – Ну, а какой тебе показалась Евгения Потоцкая? Иногда душевно больные люди обладают поразительной проницательностью.

  – Евгения Константиновна считает виновницей трагедии Ингу. Якобы та с помощью каких-то черных магов довела Марину до самоубийства.

        И Ксения подробно изложила Леониду все, о чем услышала от бывшей примадонны.

        Мысленно нанизав полученную информацию на звенья логической