Историко-приключенческие романы и психологические детективы писательницы Александры Кравченко
Главная
Об авторе
Романы
Стихи
Рецензии
Интервью
Контакты с автором
Контакты
Гостевая
Карта сайта
Наши друзья
 Фото Позвоните сейчас: +7 (3852) 69-59-45. Авторитет © 2015. Статистика сайта.



 Рейтинг@Mail.ru


посторонних препаратов  в организме Еськова не обнаружили, смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности.

        Весь день Ксения сама себя убеждала, что нечего ей терзаться сомнениями, что предсмертная исповедь Еськова – полный бред. Но спокойствие так и не приходило. Все раздражало, все валилось из рук. Какое-то чувство, похожее на сознание неисполненного долга, подтачивало Ксению изнутри.

        Вечером дома, закончив все дела и усевшись перед телевизором, она не могла сосредоточить внимание на экране. Рассеянно переключая телеканалы, Ксения нашла какую-то искусствоведческую передачу – и тут внезапно заинтересовалась: речь шла о театре, в котором работала последние годы Марина Потоцкая. Показывали отрывки спектаклей, репетиции. И вдруг в одном кадре появилось крупным планом прекрасное лицо Марины. Ксения подумала, что напрасно журналист Илья Щучинский советовал актрисе сделать пластическую операцию. Марина была так же хороша, как в молодости, только в чертах лица появилась строгость, темнее стали тени в уголках глаз, ироничней взгляд, тверже губы.

    Дальше оператор снял аллею в сквере возле театра. Потом в кадре вновь появилась Марина, уходящая прочь по этой аллее. Вдруг она оглянулась и долгим, тревожным взглядом посмотрела прямо на зрителей. Ксения даже вздрогнула: этот взгляд словно проник в ее душу. И она внезапно поняла, как именно ей надо поступить.

                                                                                                                Глава вторая

        Виктор Голенищев был благодарен своим родителям за данное ему имя. Он считал, что оно вполне соответствует его сути, ибо с младых ногтей и до глубокой зрелости привык чувствовать себя победителем.

      Виктор родился в семье, причисленной к рядам номенклатурной советской аристократии. Дедушка Виктора был одним из тех речистых комиссаров, которые довольно быстро переместились с полей гражданской войны в самый центр Москвы, стали делать советскую политику, но при этом до конца своих дней оставались неистощимы в рассказах о боевом прошлом. Сыновей он назвал Семеном и Климентием в честь своих любимых красных командиров Буденного и Ворошилова. Семен рано погиб в результате несчастного случая, а Климентий продолжил дело отца, став политическим журналистом, и продолжил свой род, став отцом Виктора и Вячеслава.

      Дети, рожденные в привилегированной семье, чувствуют свою избранность даже уверенней и глубже, чем их предки, которые еще помнят, как были некогда «простыми». Виктору и Вячеславу не пришлось карабкаться наверх и закрепляться там, доказывая свою незаменимость и благонадежность.    Парни, что называется, пришли на готовое, и для самоутверждения им хотелось демонстрировать не преданность, а дерзость и фрондерство. Это они и делали, привлекая эксцентричными выходками внимание богемного столичного бомонда и вызывая снисходительные улыбки старшего поколения: ну, молодо-зелено, пусть перебесятся. Впрочем, Вячеслав, с детства прозванный Вячиком, в своем эпатаже перегнул палку. Он, в отличие от Виктора, не обладал здоровьем и физической силой, а потому не мог, подобно брату, преуспевать в спорте, гонять на мотоцикле и автомобиле и ночи напролет трястись в бешеных ритмах рок-н-ролла и твиста. И свое физическое отставание он решил компенсировать в интеллектуальной сфере. Вячик стал активно сотрудничать в подпольном самиздате, вскоре прослыл опасным человеком и диссидентом, что прибавило ему поклонниц и принесло дополнительный авторитет у приятелей. Однажды вышел скандал: самиздатовская группа была замечена