колен и раскованность манер деловой светской женщины. Ей казалось, что начать разговор будет очень легко, однако первые слова почему-то не шли на ум, и она даже почувствовала легкую растерянность.
— Вы обдумываете, с чего начать разговор? — вдруг спросил Ярослав. — Вы не такая непосредственная, как ваша сестра.
Он снял очки и посмотрел на Нину изучающим взглядом. Девушка почувствовала, что предательски краснеет, и выпалила первое, что ей пришло на ум:
— У вас очки с простыми стеклами. Зачем? Вы, как сыщик Дюпен из рассказа Эдгара По, прикрываясь темными очками, осматриваете комнату?
— Меня в этой комнате ничего не интересует... кроме вас, конечно, — насмешливо ответил Ярослав.
— Вот уж не рассчитывала вызвать интерес у такого серьезного и строгого человека, — в тон ему сообщила Нина.
— А по-моему вы именно на это и рассчитывали. Недаром же такую юбочку надели и уселись на манер какой-нибудь Шарон Стоун. Я оценил вашу внешность. Теперь можете переходить к следующему этапу. Что там запланировано?
Его ирония и проницательность подействовали на Нину, как холодный душ. Она сразу же опустила ноги, стараясь натянуть юбку поближе к коленям, и пригладила ладонями чересчур взбитые волосы.
— Вы правы, Ярослав. Эта роль не для меня, — сказала она тихо.— А вы, я вижу, умный и проницательный человек. Тем лучше. Не будем кривляться друг перед другом и кого-то изображать. Поговорим начистоту, как два деловых сухаря. Согласны?
— Решили сменить тактику?— на его непроницаемом лице промелькнула улыбка.
— Да, — ответила Нина серьезно. — С вами надо быть только откровенной. Любое притворство сразу разгадаете. Так вот, Ярослав. Я принимаю ваше деловое предложение при условии, что вы не будете шантажировать отца всю жизнь.
— Условия здесь ставлю я.
— Могу сформулировать иначе: прошу оставить папу в покое, как только он поможет в вашем деле. Я должна быть уверена, что ваши притязания не бесконечны.
— А на чем будет основана ваша уверенность? Заставите меня подписать договор?
Его ироничный тон коробил Нину, но она этого не показывала, стараясь говорить с подкупающей искренностью:
— В нашем деле договор невозможен. Но я поверю вам на слово.
— Наивно с вашей стороны.
— Может быть. Но интуиция мне подсказывает, что вы не из тех шантажистов, которые терзают жертву до бесконечности.
— Еще надо разобраться, кто из нас жертва, — пробормотал Ярослав, не глядя на Нину.
Она смотрела на него очень внимательно. Ей показалось, что непробиваемая броня холодной иронии Ярослава имеет и уязвимые места. Он вдруг резко повернул голову, встретился взглядом с Ниной и прежним чуть насмешливым тоном заговорил:
— Могу заверить: мои притязания не вечны. Ваш отец поможет на старте, а дальше я и сам побегу.
— Мне бы хотелось, чтоб вы сдержали обещание, — сказала Нина, старательно выдерживая его пристальный взгляд. — Хотелось бы убедиться, что не только в пьесах Островского и романах Джека Лондона бывают честные дельцы с твердым словом... Ну, ладно, я отвлеклась. Значит, какое-то время мы будем считаться мужем и женой? Тогда сразу перейдем на «ты». Так будет проще. А теперь... Можно, я тебе устрою небольшой допрос?
Ей показалось, что его глаза на какое-то мгновение потеплели. Но тут же снова стали непроницаемы, полны затаенной насмешки. Он легко перешел на «ты»:
— Спрашивай. Не обещаю отвечать на все вопросы.
Нина выдержала паузу.
— Сколько тебе лет? Надеюсь, это не тайна?
— Почти двадцать