лица, придала налет романтической небрежности чересчур строгому облику.
Потом, когда Нина, выходившая вместе с тетей в вестибюль, возвратилась в зал, она услышала обрывок разговора Кати с Ярославом. Они стояли возле колонны, а Нина подошла к колонне с другой стороны, и до нее долетели слова Кати:
— ... и грубую силу критикует, и хилых тоже. В общем, всех подряд. Вот про тебя говорит, что ты слабосильный канцелярист, что у тебя мускулы как кисель и все такое...
Нина, не дожидаясь, какую еще бестактность сморозит младшая сестрица, подошла к ним сбоку и сказала:
— Ты так быстро нашла общий язык с Ярославом. Наверное, он уже пожалел, что невестой стала я, а не ты.
Ярослав оглянулся на Нину, и его острый, пристальный взгляд снова заставил ее поежиться.
— Смотри, Славик, она ревнует! — фыркнула Катя.
— Я-то не ревную, а вот Боря, кажется, очень недоволен, — заметила Нина.
— Боря ревнует не меня, а папу, — возразила Катя. — Ему досадно, что у Гаевого уже появился зять, да еще такой деловой. Ты ведь деловой, Славик?
Ярослав ответил ей только снисходительной улыбкой. Впрочем, Катя уже переключила свое внимание на другого персонажа: это был какой-то ее знакомый, случайно оказавшийся в ресторане.
— Боря с ней не соскучится, — вздохнула Нина. — Не то, что ты со мной.
— Мне скучать некогда, — сухо ответил Ярослав.
После танцев у Нины болели ноги. Новые туфли оказались неудобными, и она не могла дождаться конца вечера. И вдруг вспомнила, что отдыхать ей придется не в привычной домашней обстановке, а в квартире новоиспеченного мужа.
Ярослав, словно угадав ее мысли, спросил:
— Ты бы сейчас хотела поехать к себе домой, а не ко мне?
— Да, — призналась Нина. — А можно?
— Нет,— ответил Ярослав, и губы его плотно сжались.
Нина вздохнула. Что ж, придется принять это как временное неудобство.
— Давай уйдем незаметно, по-английски, — предложила Нина. — Не хочу, чтобы нас шумно провожали, напутствовали...
Ярослав в знак согласия кивнул, и вскоре молодожены уже ехали в такси по набережной.
Первая брачная ночь прошла прозаично: они пожелали друг другу спокойного сна и улеглись в разных комнатах. Правда, Нине показалось забавным мыться в чужой ванне, стелить чужое белье. Небольшое количество своих вещей она два дня назад передала Ярославу через Василия Федоровича, и теперь перед сном распаковала чемодан и развесила на вешалки в шкаф одежду. Ну, а дальше усталость после трудного дня взяла свое, и Нина, улегшись на незнакомую постель, стала быстро проваливаться в сон. Напоследок она успела подумать: «Слава Богу, Ярослав не воспринимает меня как женщину, и я спокойно, ничего не боясь, могу уснуть...»
Пробуждение оказалось тоже спокойным. Нина чувствовала себя в безопасности, и ей было даже интересно осваиваться в новом жилище. На кухне она нашла посуду и кое-какие продукты; приготовила кофе с бутербродами. Позвала Ярослава к завтраку; он как раз выходил из ванной комнаты.
Нина взглянула на Ярослава и едва не выронила от удивления турку с кофе. Он выглядел совсем другим, непохожим на себя прежнего. Изменения были, в общем, незначительны, но они сразу придали его облику как бы другую суть. Футболка, в отличие от строгого костюма, не скрывала его широких плеч и выпуклых бицепсов. Волосы, освобожденные от бриолина, оказались не серого, а светло-русого цвета и волной набегали на лоб. Брови и ресницы были намного темнее волос, и это придавало особую выразительность взгляду. Ярослав опять показался
