Олелькович приходился двоюродным братом. После этих печальных событий по всей юго-западной Руси были посажены польские воеводы, и навеки исчезли удельные княжества потомков Рюрика. Отцу Афанасию тоже пришлось бежать вслед за князем Бельским, поскольку о его тайной деятельности узнал Гаштовт, и православному священнику грозила тюрьма.
Так и поселился Афанасий Васильевич в Москве, за что его младший брат впоследствии не раз благодарил судьбу. Во-первых, образованный иерей хорошо влиял на племянника, даже обучил неусидчивого Максима грамоте. Во-вторых, Афанасий своим благочестием не раз смягчал суровое сердце влиятельного игумена Иосифа Волоцкого, неблагосклонно смотревшего на «распутных» молодых бояр, предводителем которых был Максим Раздольский.
Войдя в опочивальню, Максим сразу понял, что не простое недомогание свалило с ног его обычно бодрого отца. На минуту молодому князю даже стало стыдно, что веселился, как ни в чем не бывало, в кругу друзей, а в это время его родитель изнемогал от боли. Рядом с Даниилом Васильевичем стоял лекарь, поил его снадобьем. Голова больного покоилась на высоких подушках, руки судорожно комкали толстое одеяло. В комнате было жарко от натопленной печи, поскольку измученный болью князь все время мерз. За окном уже стемнело, и в подвижном пламени свечи по бледному лицу больного скользили пугающие тени. В полумраке у его изголовья Максим не сразу заметил дядю, а, когда Афанасий сделал шаг вперед, молодой князь даже вздрогнул: ведь, если отец в такое позднее время вызвал из монастыря старшего брата, значит, дело совсем худо.
Немного приободрившись после снадобья, старый князь отослал лекаря и велел сыну и брату сесть на скамью рядом с кроватью. Варвара, стоявшая возле двери, нерешительно спросила:
– А мне, батюшка, тоже можно сесть возле тебя?
– С тобой, дочка, я поговорю потом, – слегка задыхаясь, ответил больной. – А пока потерпи, постой за дверью.
Варя вышла из комнаты, а Максим, наклонившись к отцу, спросил:
– Может, послать за государевым лекарем? Иван Васильевич не откажет.
– Не надо, был у меня уже этот лекарь, – сказал старый князь. – Не все болезни можно вылечить. Вот, говорят, у самого государя здоровье подорвалось, да и у Софии Фоминичны тоже, а лекари ничего не могут сделать. На все воля Господа. Может, еще и выживу. А, если нет, – молитесь за меня.
– Я должен первый умереть, по старшинству, – вздохнул отец Афанасий.
– В таком деле старшинства нет, – возразил Даниил Васильевич. – Только