отдохнуть. Сам он, сославшись на старческую бессонницу, остался у постели больного, без конца шепча молитвы и перебирая четки. Пришел и лекарь с новыми снадобьями.
Максим, возвращаясь к себе в комнату, услышал шум внизу и быстро сбежал по лестнице на первый этаж. В сенях стояли Игнатий Засекин и Никита Числов. По их лицам было видно, что пришли они с неприятным известием. Игнатий, сутулясь еще больше, чем обычно, и подрагивая рыжеватой бородкой, сбивчиво сообщил:
– Государь разгневался, когда ему донесли на Власа… про то, что он Судебник его ругал. Иван Васильевич велел… Голтеева схватить, заковать и привести на допрос.
– И что же? – быстро спросил Максим.
– Голтеев успел сбежать, – развел руками Игнатий.
– Выходит, что кто-то предупредил его, – хмуро добавил Никита и тут же, подняв глаза, смутился и покраснел.
Максим оглянулся и обнаружил за своей спиной Варю. Она стояла, опираясь рукой на поставец с серебряной посудой, и застывшим взглядом смотрела на Никиту.
Максим не успел удивиться присутствию сестры, как вдруг раздался громкий, надрывный голос старого слуги Федора, много лет бывшего стремянным у Даниила Васильевича:
– Горе, горе нам!.. Боярин умер!.. Данила Васильевич преставился!..
В ту же секунду Варя упала в обморок, задев при падении поставец. Шум разлетевшейся посуды прозвучал как тревожный, пронзительный удар колокола. Максим и Никита одновременно кинулись к девушке, но не успели подхватить ее. К счастью, она упала на толстый ковер, украшавший парадный угол сеней, а потому не сильно ушиблась. Максим побежал к отцу, оставив сестру на попечение Никиты и примчавшейся вслед за Федором Вариной мамки. Тут же и сенные девушки появились, оглашая дом слезными причитаниями. Через полминуты Варя очнулась и слабым голосом попросила воды. Взяв чашку из рук Никиты, она затем и самого Никиту схватила за руку, с тревогой заглянула ему в глаза и спросила:
– Что же мне делать, Никитушка? Отец мой умер, а брату грозит опасность из-за этого… разбойника Власа. Вдруг он злоумышляет против Максима? Как мне дальше жить? Кто меня защитит?
– Не бойся, Варенька, – с чувством сказал Никита, накрывая ее тонкие пальцы своей слегка дрожащей от волнения рукой. – Ничего этот разбойник нам не сделает. Затаится где-нибудь в лесу, как дикий зверь, и не вылезет из своей берлоги. А ты не одна. Не только Максим, а и я всегда буду твоей защитой. И брат твой двоюродный тоже. Правда, Игнаша?
– Конечно, не сомневайся, сестрица, – кивнул Засекин