девушка из бедной, незнатной семьи, которую мы вытащим на свет божий?

  — Именно так. Она и ее родители будут обязаны нам своим возвышением, состоянием, приданым — всем!

  Герцог вскочил и нервно заходил по комнате, прищелкивая пальцами, потом остановился и снова стал развивать свою мысль:

  — Хорошо бы найти такую, чьи родители были когда-то обижены или даже ограблены Бискотти. Тогда можно объяснить, почему мы отдаем им большую часть его состояния. А еще надо, чтобы в Турине никто ее не знал, тогда можно придумать ей и знатное происхождение, и еще Бог знает что.

  Веспи некоторое время сосредоточенно раздумывал, что-то припоминал, а потом высказал свое предложение:

  — Синьор, я вспомнил сейчас того бедного аптекаря из Асти. Его в Турине  никто не знает, да, по-моему, и в Асти он поселился недавно. Никому не известно, в каких отношениях он был с Бискотти, и никто не докажет, на какую именно сумму ограбил его этот выжига. У аптекаря есть дочь — он говорил, что продает книги, чтобы собрать ей приданое. Я даже видел эту девицу: она прибежала, когда сделка уже состоялась, и Бискотти ушел. Помнится, она плакала и упрекала родителей, что они продали книги без ее согласия. Мне даже стало жаль ее.

  — Что ж, это надо обдумать, — сказал герцог, явно заинтересованный предложением Веспи. — И чем скорее, тем лучше. Если аптекарь с его дочкой нам подойдут — надо устроить их возвышение обязательно до приезда капитана. Все должно быть сделано тонко и постепенно.

  В тот же день между ними было решено, что Гвидо немедленно должен ехать в Асти и познакомиться с интересующими их людьми, а затем подготовить их приезд в Турин.

  Прибыв на место, Гвидо занялся расспросами соседей, но почти ничего не выяснил, поскольку аптекарь Чезаре Лонтани поселился в Асти недавно, вел замкнутый образ жизни, и о нем еще мало знали. Тогда Гвидо Веспи нашел способ самому раззнакомиться с Чезаре и его женой, и уже от них выведал интересующие его подробности.

  Оказалось, что Чезаре Лонтани — потомок выходцев из Прованса, которые переселились в Италию во время альбигойских войн.

  Раньше у Чезаре было небольшое земельное владение на юге Пьемонта, но затем его пришлось продать — оно перестало приносить даже самые малые доходы, да и городские коммуны теснили со всех сторон. Чезаре с семьей переехал в Асти и открыл небольшую аптечную лавку: он неплохо разбирался в травах и снадобьях.

  У Чезаре был старший брат Джакомо, который не так давно умер. Джакомо занимался некоторое время торговлей, плавал вместе с генуэзскими купцами и небезуспешно, но все свои деньги тратил на всякие глупости и в конце концов ничего не нажил. Так что после его смерти — а Джакомо был одинок — в наследство брату ничего не осталось кроме книг. Но и их пришлось недавно продать, потому что стало совсем трудно.

  Единственной дочери, Лавинии, в августе уже исполнится девятнадцать лет. Тянуть дальше некуда: надо либо выдавать ее замуж, либо определять в монастырь — иного выхода нет. А пристраивать дочку надо — и чем скорее, тем лучше: здоровье у Чезаре и у его жены Франчески неважное, и не вечные они. К тому же близких родственников у них нет, и случись что с родителями, о Лавинии некому будет позаботиться.

  Гвидо Веспи решил, что выбор его удачен и написал обо всех подробностях герцогу. На другой же день от герцога был получен ответ: немедленно устроить приезд семейства Лонтани в Турин.

  Ну, а та, над которой судьба уже занесла свой указующий перст, ни о чем не догадывалась и только удивилась однажды, что