В письмах они договорились об этом деле, и я был послан дядей для их покупки.

  И вот мы приезжаем в Турин и... узнаем, что Бискотти арестован и казнен, а его имущество конфисковано герцогом Савойским. Выходит, эти книги тоже попали к герцогу. А, насколько мне известно, ваш герцог не имеет ни библиотеки, ни скриптория, книги ему не нужны, и он, вероятно, подарит их какому-нибудь пьемонтскому монастырю... Так нельзя ли договориться, чтобы вместо этого он продал книги нам, во Флоренцию? Быть может, вы, синьор, окажете содействие в этом деле? Ведь вы же понимаете, что во Флоренции от книг будет больше пользы: переписанные многократно, они понесут ростки просвещения по многим городам Италии. Здесь же будут сыреть в монастырских подвалах...

  Карло Сантерра отвел молодых людей в сторону и заговорил с ними тише, чем раньше:

  — В таком случае, синьоры, вам повезло, что вы встретили здесь именно меня. При иных обстоятельствах вы бы еще долго хлопотали по своему делу. Я же сразу остановлю все ваши хлопоты, заявив с полной уверенностью, что они не будут иметь успеха. Напротив, вы еще и неприятности наживете, если вздумаете всем рассказывать, что ваш дядя имел дело с Бискотти. — И, увидев разочарование и недоверие на лице Джанни, он продолжал:

  — К тому же, мне доподлинно известно, что третьего дня герцог подарил эти книги графу Руджиеро ди Темпесто, капитану Пьемонта.

  — Да что вы! — так и подскочил Джанни. — Признаюсь вам, синьор, что, отправляясь в Турин, я решил непременно встретиться с этим знаменитым воякой графом ди Темпесто! И вот — случай! Синьор Карло, не будете ли вы так любезны представить меня капитану Пьемонта? Я переговорю с ним о книгах. Не думаю, чтобы этот полководец и победитель турниров особенно интересовался книгами, поэтому надеюсь добиться успеха.

  — Увы, синьор Виллани, должен вас и здесь огорчить, — сказал Карло Сантерра, сокрушенно разводя руками. В глазах его светилась невольная улыбка. — Во-первых, капитана вы уже вряд ли застанете в городе — он сегодня уезжает и вернется не скоро. Ну, а во-вторых, даже если бы вы и переговорили с ним — это не принесло бы вам успеха. Заявляю это с полной уверенностью, как человек, хорошо знающий графа ди Темпесто. Правда, он действительно мало интересуется чтением книг и всякими подобными делами. Но, тем не менее, у него в замке есть библиотека, которую начал собирать еще его дед Джироламо. И граф никогда не откажется от случая ее пополнить.

  — Неужели мое дело так безнадежно? — вздохнул Джанни. — И все же я хотел бы видеть графа ди Темпесто. Пусть даже ни о чем не договорюсь, но у меня хотя бы будет повод познакомиться с ним.

  — Чем вас так интересует граф?

  — О, синьор... Я слышал мнение грубых немцев и кичливых французов о том, что итальянцы — плохие воины. Но разве такие люди, как граф, не опровергают это мнение? Много ли в Европе найдется рыцарей, равных ему своими доблестями?

  — Не знаю... Вряд ли сам граф задумывался над этим... Но раз уж вы, синьор Виллани, так интересуетесь его особой, могу вам сообщить, что сегодня вы еще сможете найти его в Турине. Идите в трактир «Золотой олень», граф сегодня будет там с несколькими молодыми шалопаями, в числе которых, кстати, и мои сыновья.

  Поблагодарив Карло Сантерру и пообещав навестить его, молодые флорентийцы разошлись по своим делам. Джотто больше интересовали росписи кафедрального собора, а Джанни направился прямиком к «Золотому оленю».

  Трактир считался лучшим в Турине. Здесь хорошо кормили и подавали самые редкие вина. Разумеется,