Историко-приключенческие романы и психологические детективы писательницы Александры Кравченко
Главная
Об авторе
Романы
Стихи
Рецензии
Интервью
Контакты с автором
Контакты
Гостевая
Карта сайта
Наши друзья




 Рейтинг@Mail.ru


телефонный звонок. Мужской голос, показавшийся ей довольно неприятным, медленно, с расстановкой  произнес:

  – Здравствуйте. Я начальник охраны Виктора Голенищева, моя фамиоия Укладов. Виктор Климентьевич поручил мне помогать вам в организации музея. Если не возражаете, я сейчас к вам приеду, привезу некоторые документы, и мы обсудим наш проект.

          Что-то неестественное почудилось Евгении Константиновне в интонациях его речи – словно этот человек был иностранцем, повторявшим чужеземные фразы по бумажке. Евгения решила, что помощник Голенищева, очевидно, привык совсем к другому лексикону. Усмехнувшись, старая дама не в первый раз повторила про себя, что ее бывшего зятя окружают «одни нувориши и босяки, лезущие из грязи в князи». Тем не менее, она оценила политес неожиданного помощника и любезно откликнулась:

  – Здравствуйте, господин Укладов. Конечно, приезжайте, я буду вас ждать. Адрес мой знаете?

            Взглянув на себя в зеркало и убедившись, что пышные седые волосы причесаны вполне аккуратно, да и платье выглядит прилично, Евгения Константиновна пошла на кухню, поставила чайник. И, едва она это сделала, раздался звонок. Посетитель, назвавшийся Укладовым, уже находился внизу, перед подъездом, и Евгения узнала  голос, прозвучавший по домофону. Удивившись такой  оперативности, она не усмотрела в этом ничего странного, поскольку знала, что у подобных деловых людей вся жизнь расписана по минутам. 

          Облик Укладова не произвел на нее ни хорошего, ни плохого впечатления, но во взгляде его глубоко посаженных глаз в какой-то момент мелькнуло смутно знакомое выражение, и старая дама, через очки внимательно вглядевшись в лицо посетителя, спросила:

  – А мы с вами раньше встречались?

  – Наверное. Я ведь работаю у Виктора Климентьевича уже два года. Вы могли увидеть меня возле него или Инги Филипповны. А, может, я когда и по телевизору мелькнул.

  – Да, вероятно. А как вас звать-величать по имени-отчеству, господин Укладов?

  – Герасим Иванович.

  – Какое редкое имя – Герасим, – удивилась Евгения. –  Правда, сейчас стало модно давать детям старинные русские имена, но вы-то родились не сейчас. В вашем поколении так могли назвать только деревенского мальчика. Что ж, садитесь, уважаемый Герасим Иванович, скоро будем чай пить.

  – Да мне, в общем-то, чаи гонять некогда, – заявил Герасим, усаживаясь за стол напротив Евгении Константиновны. – Я сразу к делу.

            Старая дама снова обратила внимание, что у ее собеседника довольно неприятный голос: сиплый, скрипучий, глуховатый – словно когда-то был сорван или простужен на всю жизнь. Она про себя отметила, что этому помощнику лучше не присоединять свой голос к красивому баритону Голенищева.

  – Так вот, мадам, – приступил к разговору Герасим, и слово «мадам» неприятно резануло слух Евгении Константиновны. – Вы говорили Виктору Климентьевичу,  что к вам приходила женщина, назвалась украинской журналисткой, расспрашивала о вашей дочери. Было такое?

  – Да… – Евгения немного растерялась. – А почему, собственно, вас это интересует? Вы же пришли поговорить о музее.

  – Когда к вам приходила эта женщина? – продолжал допрос Герасим, не обращая внимания  на растерянность старой дамы. – Какая она из себя?

  – Ну, я точно не помню, когда это было… Может, вчера, а, может, – неделю назад… – Евгения Константиновна потерла лоб и с усилием продолжала: – Я не помню, как она выглядит… Хотя точно могу сказать, что женщина красивая. Взглянув на нее, я почему-то вспомнила Марину… А вам это важно?

  – Мне все