сейчас даже те две, что всегда были при ней, оказались помехой.

  – Пойдем, сядем в саду на скамейку, – предложила Любаша. – Оттуда хорошо виден двор и крыльцо, никто к нам незаметно не приблизится, не подслушает.

      Две тонкие девичьи фигурки в ярких сарафанах замелькали между деревьями, окутанными нежной молодой зеленью.

        Любаша была чуть выше и стройней подруги. Ее шелковистые волосы, отливавшие червонным золотом, спускались по спине свободной, не туго заплетенной косой. Большие зеленые глаза под темными ресницами радостно искрились на весеннем солнце. Едва усевшись на скамью, она с нескрываемым любопытством повернулась к подруге, предвкушая интересный рассказ.

      Лиза, дочь купца Николая Шетнева, пользовалась в повседневной жизни большей свободой, нежели боярышня Поливанова, которой, как всем знатным девушкам, полагалось жить замкнуто, взаперти. И, хотя самой Любаше этот обычай был не по душе, она свято исполняла законы теремной жизни, внушенные ей мамкой, священником и добрыми, но слишком набожными родителями.  Лиза, смышленая и подвижная купеческая дочь, была для Любаши не просто подругой, но и незаменимым источником городских новостей, из которых умела выбрать самое интересное. Ни родители, ни мамка, ни дворовая челядь, конечно, не шли ни в какое сравнение с неутомимой рассказчицей и хохотушкой Лизой.

        Впрочем, сейчас подруга Любаши была несколько смущена и,  перебросив на грудь свою длинную русую косу, принялась то расплетать, то заплетать ее конец.

    – Ну, что ты молчишь? – поторопила Любаша. – Рассказывай, пока никто нам не мешает. А то ведь, когда матушка вернется из церкви…

  – Не знаю, как и начать, – вздохнула Лиза и мечтательно посмотрела вдаль своими круглыми серо-голубыми глазами. – Может, это и грех, но, кажется, я влюбилась. Да не кажется, а теперь уж точно знаю. Говорят, не положено девушке засматриваться на парня, если он ей не жених, но я не просто засмотрелась, а думаю о нем беспрестанно уже целую неделю и даже два раза видела его во сне...

  – И кто же он? Где ты его повстречала? – удивилась Любаша;  ведь сама она только издали, в церкви могла увидеть молодых мужчин, к которым подходило бы слово «жених».

  – Ох, подружка…  Не суженый он мне, я точно знаю… И не только потому, что он родовитый боярин, а я купеческая дочь. Не это меня гнетет. Чует мое сердце, что другая его уже присушила, а на меня он и не глянет…

  – Да быть того не может, чтобы не глянул! – возмутилась Любаша. – Ты ведь такая хорошенькая! А как этого спесивого